Я снова встретился взглядом с Эреш.

– Осталось лишь выбрать точку входа, Ян.

Тут я не стал мудрствовать. Я сюда не за развлечениями пришёл и не в погоне за добычей с Осколков. Мне нужно побыстрее добраться до центра поля и встретиться с Козлоногим. Так что надо прикинуть самый короткий путь…

Рисунок на столе был несимметричным, так что точка входа действительно имела значение. Путем нехитрых подсчётов я выбрал участок, где от края до центра можно было добраться за минимальное количество ходов.

– Здесь.

Камень перевернулся, и начертанная на нём руна вспыхнула. Над игровым полем тут же развернулась полупрозрачная объемная картина. Безлюдная скалистая местность с одиноко торчащим вдали высохшим деревом. Довольно мрачновато.

– Непроходимое ущелье, – объявила Эреш. – Что ж, тебе повезло. Не очень сложный Осколок. Не пугайся названия. Ущелье это не такое уж непроходимое. И тебе это предстоит доказать.

Видение, разворачивающееся над столом, стало таким плотным, что за ним я уже едва различал силуэт Эреш. А потом мир вокруг и вовсе как-то странно качнулся. Легкое головокружение – и я понимаю, что я уже не на поляне Хозяйки перекрёстков.

Здесь не ночь, а скорее ранний вечер. Сумеречное небо с тяжелыми, зависшими над самой кромкой скал тучами. Скалы – темные, голые, местами похожие на нагромождения каменных обломков. Подняться по ним без снаряжения, пожалуй, нереально – они не то, что отвесные, а частенько и с обратным уклоном. Так что дорога одна – по ложбине между двумя каменными грядами. Она неровная – изгибается, расширяется, сужается, так что противоположного края ущелья не разглядеть. Еще и расщелины по ней идут, некоторые довольно широкие.

Ладно, надо разглядеть поближе. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я потихоньку зашагал вперёд, стараясь поглядывать под ноги. Впереди маячил относительно ровный участок протяженностью метров сто, как раз до сухого дерева. Но прежде чем добраться до него, придется спуститься по крутому каменистому склону. Он довольно коварный, сходу не проскочишь.

Шёл я осторожно, предварительно пробуя ногой каждый камень, на который собирался наступить. Некоторые пошатывались, парочка и вовсе сорвалась, покатившись вниз по склону. Но, наконец, я спустился на ровный участок. Дальше должно быть полегче.

Тишина, царящая вокруг, здорово действовала на нервы. А может, я просто постоянно ожидал какой-нибудь пакости. Просто перебраться на другую сторону ущелья? Вот и всё испытание? Звучит как-то слишком просто. В чём подвох?

Обогнув большой, выше моего роста валун, я расслышал позади шорох, на который вряд ли бы обратил внимания, если бы не был так насторожен. Повернулся на звук – назад и вверх, и тело тут же обдало изнутри горячей волной адреналина.

С вершины камня на меня немигающим пристальным взглядом смотрела пара желтых звериных глаз.

Глава 4

Я думал, что после Жатвы меня уже мало что сможет напугать. Я ведь уже сталкивался с жуткими тварями, от одного вида которых можно было схлопотать сердечный приступ, и укокошил их не один десяток.

Но, как оказалось, натерпеться страху впрок невозможно.

Зверюга была похожа на волка, но гораздо крупнее и массивнее, с заметным мощным горбом, из-за которого башка его казалась непропорционально маленькой. Челюсти, впрочем, всё равно внушали – такой пастью запросто можно отхватить руку по локоть. Но, наверное, больше всего меня испугал не сам вид твари, и не то, что она явно собиралась наброситься. А осознание того, что всё, что у меня есть против этих клыков, когтей и полутора центнеров мускулов – это жалкий стальной кинжал.

Прежде чем хищник успел спрыгнуть с валуна, я рванул в сторону дерева, виднеющегося в сотне метров от меня. Амальгама, кажется, впрыснула в кровь столько адреналина и прочих стимуляторов, что мне бы сейчас позавидовал чемпион по спринту. Но главным допингом, конечно, было тяжелое дыхание позади, прерываемое коротким рыком.

Попытался на ходу нырнуть на изнанку – хотя бы частично, как я это обычно делал во время боя. Но ничего не вышло. Только, кажется, на короткие мгновения перед глазами начало двоиться.

Мышцы на ногах едва не лопались от напряжения, но это того стоило. Уж не знаю, побил ли я мировой рекорд в стометровке, но свой личный улучшил точно. Причем спортсмены-то бегают в легких кроссовочках по идеально ровным дорожкам. Я же, грохоча по камням тяжелыми подошвами берцев, нёсся вперед, каждую секунду рискуя споткнуться или подвернуть ногу.

Уже недалеко от самого дерева под ногами возникла расщелина, незаметная издалека. Я с разгону прыгнул, и при приземлении чувствительно приложился коленом. Благо, наколенник смягчил удар, но оставшийся десяток метров я бежал, чуть прихрамывая.

Волчара, преследующий меня, расщелину перемахнул играючи, и нагнал меня, когда я уже коснулся ствола дерева – белесого, твердого, высохшего, как кость. Я едва успел дернуться в сторону, и пасть отчетливо клацнула клыками рядом с моей рукой – будто крышка сундука лязгнула.

В такие моменты, на голых рефлексах и адреналине, человек, по-моему, даже по гладкой стене может забраться до третьего этажа. Вот и я даже сам не понял, как умудрился взлететь на нижнюю ветку дерева. Мало того – даже кинжал успел выхватить. Всадил его в ствол дерева, чтобы помочь себе подтянуться.

Зверюга запоздало прыгнула за мной вслед, и когти её пробороздили сухой ствол, срывая с него ошметки коры. Еще прыжок – и, пока я не успел подтянуться повыше, полоснула меня когтями по лодыжке. К счастью, не глубоко, лишь порвала штанину и слегка оцарапала ногу. Самое главное – когти не завязли, а не то бы сдернула меня с ветки. Но, уворачиваясь от когтей и цепляясь покрепче за высохший сук, я выронил кинжал. Блеснув на прощанье клинком, он кувыркнулся в воздухе и ухнул куда-то вниз, к корням дерева.

Да твою ж мать!

Я был примерно в трех метрах над землей, и пока подняться выше не получалось. Даже просто удерживаться здесь было сложно – высохшее дерево было гладким и твердым, почти без коры, а сучья на нем росли далеко друг от друга. Да и берцы были не очень удачной обувью для того, чтобы лазать по деревьям.

Я попытался подтянуться, чтобы добраться до развилки ствола метрах в двух над моей головой. Но сук, за который я ухватился, с хрустом надломился, и я чуть не потерял равновесие. Замер, припав к стволу и вжавшись в него всем телом, с обломком сухой деревяшки в кулаке.

Зверюга продолжала прыгать, пытаясь достать меня. Лапы её скрежетали по стволу в опасной близости. Пинать её по морде я не стал, потому что не был уверен, что выиграю это небольшое состязание по скорости реакции. Если успеет ухватить меня за ботинок или зацепить когтями – всё, пиши пропало.

Сердце после рывка по пересеченной местности колотилось, как бешеное, но я постарался успокоиться. Хотя куда там. Со страхом ещё худо-бедно можно было справиться, а вот от досады и злости на самого себя прямо кровь вскипала.

Тоже мне, великий покоритель Лабиринта! Последний из Аракетов, гроза оставшихся династий Аксиса. Драпать у тебя получилось прекрасно, воитель ты хренов. Но как ты ножик-то умудрился просрать? Чем теперь зверюгу эту будешь брать – зубами?

Волчара внизу, будто дразнясь, задрал башку и оскалился, демонстрируя великолепные клыки длиной в палец. Прыгать за мной он перестал – видно, выбился из сил. Судя по впалым бокам и торчащим из-под шкуры очертаниям рёбер, он был не в лучшей форме. Похоже, голодает много дней и уже начал слабеть. Может, только благодаря этому я и жив.

Впрочем, даже учитывая неважнецкое состояние зверя, не верилось, что я смогу одолеть его голыми руками. Да даже с кинжалом-то – и то сомнительно.

Я продолжал балансировать на ветке, придерживаясь за ствол дерева. Сесть на неё было нельзя – если свесить ноги, зверюга вполне сможет до них допрыгнуть. Я на самом краю зоны досягаемости.

Ладно, какие у нас варианты? Долго я так не простою. Да это и бессмысленно. Волчара явно голодный, другой добычи поблизости не видно. Так что он никуда не уйдет. Мне тоже с этого дерева деваться некуда – оно одиноко стоящее, вокруг голые камни. Ни спрятаться, ни перебраться на другое возвышение. Значит, выход один – драться.